Срочно нужен гробовщик [Сборник] - Дороти Сейерс

Напряженность, с какой слушала его миссис Форрест, постепенно ослабевала, на губах у нее появилась улыбка.

— Кажется, мистер Темплтон, я начинаю понимать ваше положение, — сказала она, — и если я назову имя, надеюсь, вы не обманете моего доверия и сохраните тайну?

— Ну конечно же, — ответил Уимзи. — Так любезно с вашей стороны.

— Но вы, вы можете дать мне слово, что не шпионите за мной по поручению мужа? — быстро сказала она. — Я собираюсь с ним разводиться. Вдруг это ловушка?

— Мадам, — совершенно искренне сказал Уимзи, — клянусь честью джентльмена, я не имею ровным счетом никакого отношения к вашему мужу и слышу о нем впервые в жизни.

Миссис Форрест покачала головой.

— Впрочем, — сказала она, — по-моему, вам ни к чему знать имя моего друга. Зачем оно вам? Вы спросите у него, был ли он здесь в тот вечер, а он вам ответит «нет», как же иначе? Ну а если вы посланы моим мужем, улик против меня у вас и так уже более чем достаточно. Но, мистер Темплтон, от души заверяю вас, что мне ничего не известно про вашего друга мистера Линдхерста…

— Майора Линдхерста, — уныло вставил Уимзи.

— Майора Линдхерста. Но если вам не удастся успокоить миссис Линдхерст и она захочет прийти сюда и поговорить со мной, милости прошу. Я с удовольствием с ней встречусь. Давайте так и сделаем.

— Спасибо, большое спасибо, — обрадовался Уимзи. — На большее мы не смели рассчитывать. Извините, я был несдержан. Я… Нервы, знаете ли, не в порядке, и еще этот случай… Разрешите пожелать вам доброго вечера и проститься. Пойдемте, инспектор, вы же видите, все уладилось. Еще раз спасибо. Пожалуйста, не провожайте нас, не беспокойтесь.

И нервной рысцой дурашливой, хотя и хорошо вышколенной лошадки он устремился в узкий коридор; Паркер последовал за ним, шагая, как командор, — полицейского сразу видно. И только когда входная дверь за ними захлопнулась, Уимзи схватил друга за руку и, ничего не объясняя, потянул в лифт.

— Я уже решил, что мы застряли у нее навсегда, — задыхаясь от нетерпения, забормотал он. — Пошли скорее. Нам нужно попасть во двор. Как туда пройти?

— На что тебе сдался двор? — проворчал Паркер. — Да остановись ты наконец, мне надоело это паническое бегство. Зря я тебя взял с собой, но раз уж ты здесь, мог бы, хотя бы из благодарности, вести себя прилично.

— Ты, как всегда, прав, — весело объявил Уимзи, — но, ради Бога, потерпи еще чуть-чуть, сейчас не время читать нотации, выскажешься потом. По-моему, во двор — сюда, в этот тупичок. Шагай поживее да смотри в оба: не споткнись о мусорный бак. Ну, раз, два, три, четыре! Вот мы и пришли. Пожалуйста, постой на страже, ладно?

Отыскав взглядом окно, которое, по его мнению, принадлежало квартире миссис Форрест, Уимзи обнял руками и ногами водосточную трубу и, как кот-воришка, проворно по ней взобрался. На высоте футов пятнадцати он остановился, протянул руку к подоконнику, быстро схватил какой-то предмет и начал осторожно спускаться, далеко отставив правую руку, словно держал в ней что-то хрупкое.

И правда, к своему изумлению, Паркер увидел, что в пальцах Уимзи вертит бокал на длинной ножке — вроде тех, из которых они пили бренди у миссис Форрест.

— Что ты вытворяешь, скажи на милость? — начал Паркер.

— Тсс! Я детектив Орлиный Глаз, собираю отпечатки пальцев. «На пир с тобою мы пришли и отпечатки получили». Вот почему я отнес в столовую первый бокал. Второй раз я налил ей бренди в другой бокал. Прости, мне пришлось заниматься гимнастикой у тебя на глазах, но на единственной катушке, какую мне удалось найти, ниток почти не было. А все, что было, я использовал. Потихоньку, на цыпочках, прошел в ванную и на нитке спустил первый бокал в окно. Надеюсь, миссис Форрест еще там не побывала. Слушай, старина, ты не мог бы отряхнуть мне штаны? Осторожно, не разбей.

— На кой черт тебе ее отпечатки?

— Вот так всегда! Черная неблагодарность в ответ на мою заботу. Ты ведь и сам считаешь, что миссис Форрест занимается неблаговидными делами, Скотланд-Ярд, должно быть, не год и не два ее разыскивает. А еще можно сравнить ее «пальчики» с отпечатками на пивной бутылке из Эппинга, конечно если они не стерты. И вообще, мало ли когда они могут понадобиться? Короче, отпечатки — вещь полезная, а полезная вещь всегда должна быть под рукой. Ну как, фарватер чист? Хорошо. Пожалуйста, посигналь такси — у меня руки заняты: смешно было бы размахивать бокалом. Да, послушай!

— Ну, что еще?

— Я у нее кое-что видел. В первый раз, когда отправился за выпивкой, я решил заодно бросить беглый взгляд на ее спальню.

— Ну?

— Знаешь, что у нее там в ящичке над умывальником?

— Не тяни, выкладывай.

— Шприц для подкожных инъекций!

— Вон как!

— Да, и небольшая коробочка с ампулами и врачебной прописью: «Миссис Форрест, для инъекций. По одной ампуле при сильных болях». Что ты об этом думаешь?

— Скажу, когда мы получим результаты вскрытия тела Берты Гоутубед, — ответил Паркер. Видно, и его наконец разобрало. — Надеюсь, ты оставил рецепт на месте?

— Рецепт я не брал, а также не стал сообщать даме, кто мы такие и зачем пришли, и разрешения унести фамильные драгоценности тоже не спрашивал. Но на всякий случай я записал адрес аптекаря.

— Молодец! — воскликнул Паркер. — Временами, друг мой, у тебя случаются проблески истинного детективного чутья.

Глава 8. О ПРЕСТУПЛЕНИИ

Общество сдано на милость убийцы, который не знает жалости, действует без сообщников и не теряет головы.

Письмо от мисс Александры Катерины Климпсон лорду Питеру Уимзи:

«Фэйрвью, Нельсон-авеню, Лихемптон. 12 мая 1927 г.

Многоуважаемый лорд Питер! Мне никак не удается собрать всю интересующую Вас информацию, потому что мисс Уиттейкер несколько недель назад уехала из города: она инспектирует птицефермы!!! Я полагаю, не с целью проверки их санитарного состояния (!), а на предмет покупки. Кажется, она на самом деле вознамерилась осесть в деревне вместе с мисс Файндлейтер, хотя мне никогда не понять, что она нашла в этой назойливой и страшно глупой девице. Хотя, конечно, мисс Файндлейтер совершенно недвусмысленным образом обожает (как говорили у нас в школе) мисс Уиттейкер; боюсь, ни одна из нас не способна устоять перед такой беззаветной преданностью. Должна сказать, мне лично их дружба не нравится. Женская дружба вообще явление не слишком здоровое, помните ужасно умную книгу мисс Клеменс Дейн[34] на эту тему? Обычно при этом страдает более слабая личность. Слишком много тому примеров я видела в моем преимущественно женском окружении! Но хватит занимать Ваше драгоценное время моей пустопорожней болтовней\

Мисс Мергатройд, которая принадлежала к числу старинных друзей покойной мисс Досон, так и не удалось дать полную картину ее прошлой жизни.

В Лихемптон мисс Досон приехала пять лет назад из Уорикшира, где проживала вместе со своей кузиной Кларой Уиттейкер. Мэри Уиттейкер — ее внучатая племянница со стороны отца. Эта мисс Клара была, по всеобщему мнению, женщина с сильным характером, «бой-баба», как выразился бы мой дорогой отец. В то время ее считали «прогрессивной» и не слишком симпатичной особой(!!), потому что она отвергла притязания нескольких весьма достойных претендентов на ее руку, коротко стригласъ(!!) и без всякой помощи(!!) основала конский завод(!!). Ее специальностью были породистые лошади. В наши дни, конечно, никто ничего плохого в ее образе жизни не усмотрел бы, но по тем временам старая леди, а вернее, молодая леди, каковой она тогда была, являла собой настоящую первопроходицу

С Агатой Досон они вместе учились в школе и были очень привязаны друг к другу. Благодаря их дружбе сестра Агаты, Харриет, вышла замуж за брата Клары Уиттейкер, Джеймса! Так Агата с Кларой породнились! Но сама Агата не спешила расстаться с девичеством, Клара тоже не рвалась к брачным узам, и обе леди поселились вместе в огромном старом деревенском доме в Кроф-тоне; рядом находились конюшни, а в них множество лошадей. У Клары Уиттейкер обнаружился настоящий организаторский талант, дело пошло хорошо, завязались тесные связи с охотничьими клубами в округе. Ее гунтеры[35] славились во всем графстве, начала она с нескольких тысяч фунтов, а под старость была уже очень богатой женщиной! Агата Досон никогда никакого отношения к лошадям не имела. Она распоряжалась домом и слугами, все хозяйство висело на ней.